Действие происходит в имении Войницевых

Это одна из самых загадочных пьес русской литературы. Никто не знает точно, когда она была написана и как называется. Однажды, вроде бы, она была названа «Безотцовщина» в письмах к брату Александру. Название «Платонов» придумали немцы, и повторил Жан Вилар в своём спектакле в TNP.Но всё-таки титульного листа так и не нашли. Поэтому точное название неизвестно, отсюда самое точное определение - пьеса без названия. Она найдена в 1920 году, много лет спустя после смерти Чехова. Так что это из последних прочитанных чеховских текстов. А написана это пьеса, может быть первой. Во всяком случае, есть предположение, что это писал совсем молодой, восемнадцатилетний человек. Так сошлись в жизни концы и начала, так сходятся они и в пьесе, где есть уже все будущие или прошлые мотивы чеховских пьес, но есть ещё и непривычная для нас жесткость и яростность.

Пьеса без названия - это жизнь. Жизнь - это тоже пьеса без названия. Особенно наша сегодняшняя жизнь. Когда - нибудь её определят, озаглавят, но сегодня она для нас «беститульна». Жизнь. До смерти. Которая тоже, как писал Чехов, есть случай, ничего не определяющий, ничего не меняющий. Даже смерть героя ничего не способна изменить. Тем более что и героя нет, как выясняется. Силы нет. Есть только слабость. Слабость, слабость, слабость. Платонов болит у всех. Кроме тех, у кого ничего не болит. Во всяком случае, пока. Видимо пока их время. Но не о них история. Хотя вроде бы, историю сегодня делают они: подкупают, натравливают, шантажируют, скупают. Действуют. Они то и есть действующие лица. Во всяком случае, им так кажется. Пока. Но наша история, повторяю, не о них, а о других, кто ещё болен Платоновым, то есть желанием, надеждой, последним исканием смешного, обесцененного, ошельмованного идеала. Платонов. Жизнь моя. Пьеса не закончена. Чехов писал то ли роман в диалогах, то ли записывал современные ему впечатления и не мог остановиться. Потому что не останавливались и не систематизировались впечатления. И ещё целая пьеса из черновиков, кое-что оттуда мы тоже используем. То есть, и мы сегодня слышим и играем нашу пьесу без названия как современную музыку о жизни, которая идёт на наших глазах, которая болит у всех нас. Болезнь эта не имеет названия. Неизвестно во что выльется и чем кончится. Ясно только одно - очень хочется жить.